______________________________________________________________________
| Он любил три вещи… | He loved three things… |
| Он любил три вещи на свете За вечерней пенье, белых павлинов И стёртые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чая с малиной И женской истерики. …А я была его женой. 9 ноября 191 |
He loved these three things White peacocks, evening songs, And worn-out maps of America. No crying of children, No raspberry tea, No women’s hysterics… I was married to him. Translated by Eric Gillan He loved three things in life: |
_______________________________________________________________________
Сжала руки под тёмной вуалью… Dusky veil shades her hands clenching tensely…
“Отчего ты сегодня бледна?” “Tell me, what is your saddening care?”
– Оттого, что я терпкой печалью “I am sad for I filled him immensely
Напоила его допьяна. With the edgy liquor of despair.
Как забуду? Он вышел, шатаясь, How am I to forget? Pain was making
Искривился мучительно рот… His lips twist. Out he walked, barely straight…
Я сбежала, перил не касаясь, Clear of rails, I rushed down, all forsaking,
Я бежала за ним до ворот. I was following him to the gate,
Задыхаясь, я крикнула: “Шутка Breathless, crying, ‘It was just a phony!
Всё, что было. Уйдёшь, я умру.” If you go I shall die!’ He replied
Улыбнулся спокойно и жутко With a nightmarish smile, calm and stony,
И сказал мне: “Не стой на ветру“. ‘Do not stand in the wind, go inside.’”
8 января 1911 Евгения Саркисьянц
https://www.youtube.com/watch?v=UT89J9nqLKo
http://www.youtube.com/watch?v=Hjxht02yHJU
_______________________________________________________________________
Летний сад
Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
В душистой тиши между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.
И лебедь, как прежде, плывёт сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И всё перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.
1959
https://www.youtube.com/watch?v=HOniJCASgGI
https://www.youtube.com/watch?v=sWc8CTu5mnc
_______________________________________________________________________
Белой ночью White Night
Ах, дверь не запирала я, I haven’t locked the door,
Не зажигала свеч, Nor lit the candles,
Не знаешь, как, усталая, You don’t know, don’t care,
Я не решалась лечь. That tired I haven’t the strength
Смотреть, как гаснут полосы To decide to go to bed.
В закатном мраке хвой, Seeing the fields fade in
Пьянея звуком голоса, The sunset murk of pine-needles,
Похожего на твой. And to know all is lost,
И знать, что всё потеряно, That life is a cursed hell:
Что жизнь – проклятый ад! I’ve got drunk
О, я была уверена, On your voice in the doorway.
Что ты придёшь назад. I was sure you’d come back.
1911
_______________________________________________________________________
Не с теми я кто бросил землю
I Am Not with Those Who Abandoned Their Land
Не с теми я, кто бросил землю I Am Not with Those Who Abandoned
Their Land
На растерзание врагам. To the lacerations of the enemy.
Их грубой лести я не внемлю, I am deaf to their coarse flattery,
Им песен я своих не дам. I won’t give them my sons.
Но вечно жалок мне изгнанник, But for me the exile is forever pitiful
Как заключённый, как больной. Like a prisoner, like someone ill.
Темна твоя дорога, странник, Dark is your road, wanderer,
Полынью пахнет хлеб чужой. Like wormwood smells the bread of strangers.
А здесь, в глухом чаду пожара But here, in the blinding smoke of the conflagration
Остаток юности губя, Destroying what’s left of youth,
Мы ни единого удара We have not deflected from ourselves
Не отклонили от себя. One single stroke.
И знаем, что в оценке поздней And we know that in the final accounting,
Оправдан будет каждый час; Each hour will be justified…
Но в мире нет людей бесслёзней, But there is no people on earth more tearless
Надменнее и проще нас. More simple and more full of pride.
Июль 1922 July 1922
Петербург Petersburg
Translated byJ. Hemschemeyer
_______________________________________________________________________
Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мне плечи и грудь в меха.
И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви,
Как я знаю эти упорные
Несытые взгляды твои!
1913
Literal Translation:
One never confuses true tenderness
With anything, and it’s gentle.
Care you muffle my shoulders and breast up with furs is for nothing,
As well as for nothing are resigned words about first love you tell.
How well I do know these persistent,
Hungry glances of yours!
ИЛИ:
True tenderness is silent
and can’t be mistaken for anything else.
In vain with earnest desire
you cover my shoulders with fur;
In vain you try to persuade me
of the merits of first love.
But I know too well the meaning
of your persistent burning glances.
Anna Akhmatova
ИЛИ :
One would not mistake true tenderness
For anything, it is so gentle.
Your care to wrap my shoulders
And breasts with furs is nothing.
Nor are the resigned words
Of first love you tell.
How well I know those persistent
Hungry glances of yours!
_______________________________________________________________________
|
Проводила друга до передней, Постояла в золотой пыли, 1913, Царское село |
I led my lover out to the hall |
| Вечером Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во льду. Он мне сказал: «Я верный друг!» И моего коснулся платья. Как не похожи на объятья Прикосновенья этих рук. Так гладят кошек или птиц, Так на наездниц смотрят стройных… Лишь смех в глазах его спокойных Под лёгким золотом ресниц. А скорбных скрипок голоса Поют за стелющимся дымом: «Благослови же небеса — Ты первый раз одна с любимым». Март 1913 Анна Ахматова (1889-1966) | In the Evening The garden rang with music Of inexpressible despair. A dish of oysters spread on ice Smelled like the ocean, fresh and sharp. He told me: «I’m a faithful friend!»- And lightly touched my dress. How different from embraces The touch of those two hands. That’s how one strokes a cat or bird Or looks at slender lady riders… Just laughter in his quiet eyes, Beneath his light gold lashes. And the despondent voices of the violins Sing out beyond the hanging smoke: «Give blessings to heaven above At last you’re alone with your beloved.» March 1913 Anna Ahmatova (1889-1966) |
https://www.youtube.com/watch?v=Gt44d61sFwY
* * *
Но я предупреждаю вас,
Что я живу в последний раз.
Ни ласточкой, ни клёном,
Ни тростником и ни звездой,
Ни родниковою водой,
Ни колокольным звоном —
Не буду я людей смущать
И сны чужие навещать
Неутолённым стоном.
1940
Анна Ахматова (1889-1966)
* * *
But listen, I am warning you
I’m living for the very last time.
Not as a swallow, nor a maple,
Not as a reed, nor as a star,
Not as spring water,
Nor as the toll of bells…
Will I return to trouble men
Nor will I vex their dreams again
With my insatiable moans.
1940
Anna Akhmatova
«Муза» Анна Ахматова
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке?
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данте диктовала
Страницы Ада?» Отвечает: «Я!».
1924